Аноны, я что-то совсем скурвился и ушёл на дно.
Я всякое писал, но ни Мирон с Шилом, ни Адиль с кем-то, никто не вынимал так из меня душу как вот это. Если вам не зайдёт, то извините, но это прямо выстраданное. Мне даже казалось, что я слышу голос Шокка в своей голове, так он ставит слова, так он видит и чувствует. И я тут делюсь этим своим внутренним видением. У Шокка, кстати, день рождения в этом месяце.
Во внутреннем городе Димы лицо Мирона закрашено на каждом билборде.
Ему хочется чтобы город Миро действительно был у него под подошвой.
Ему часто снится это синеглазое божество предательства, которое во снах всегда ему улыбается, улыбается как тогда, только теперь Хинтер может разглядеть змеиный язык.
Ему так же снятся морозно-белые сны, где он лежит на операционном столе не в силах шевельнуться, а над ним нависает это лицо, белое-белое, одни глаза синие-ледовитые.
В его снах Мирон осторожно берёт скальпель в руки, он не улыбается, руки его дрожат, Мирон втыкает этот скальпель Диме прямо между рёбер, тот захлёбывается собственной отчего-то бурой кровью.
— Знаешь, у тебя вечно всё не как у нормальных людей.
Дмитрий просыпается, трёт глаза, пытаясь прогнать заебавший донельзя образ.
Много раз представлял себе эту встречу — он появляется на концерте Мирона, тот его видит со сцены и замирает, виновато потупив глаза. Хинтер поднимается на сцену и спрашивает:
— Мирон, почему ты тогда не сказал мне?
От собственного имени произнесённого голосом Шокка по спине божества из снов бегут мурашки, Мирон, этот мастер острословия, поэт всех непонятых детей... молчит.
— Почему ты настроил всех этих уёбков против меня? — и всё это голосом старшего брата, которым он и был для него.
И снова Мирон молчит.
И никакого версуса не надо, Мирон ничего ему не скажет, он уверен в этом.
Только в реальности к метафизическому Мирону его никто не допустит, начиная с толпы фанатов с одинаковыми лицами, заканчивая его «новыми друзьями», кажется, даже коротконогая баба-менеджер прыгнет на него с яростью питбуля.
Потому что они все уёбки и не понимают какой змее поклоняются.
—Ты знаешь, что я сильнее тебя. — говорит Хинтер, выводя линии кистью на холсте. — Я всегда был сильнее тебя. И не только физически, хоть ты и пытаешься массу набрать, как я вижу. Чтобы вернуться в прошлое и въебать Жигану? Ты знаешь, он не человек, это животное ебаное. Но тогда у тебя не было достаточно сил чтобы защитить себя и ты решил под него прогнуться. Порвал он тебя, а, Мирон?
В голосе слышится злорадство вперемешку с досадой.
Хинтер постоянно обращает внимание на глаза в первую очередь, он воображает этот виноватый взгляд Мирона.
Но Мирон на него даже не посмотрит, Оксана первая своей ножкой сровняла с землёй город Шокка и возвела свой ГорГород-миллиардник на костях бывших друзей, стерев лицо Шокка с каждой замочной скважины.
Дима думает, что превратит Мирона в пепел, что когда они встретятся, этот лёд в глазах тронется.
Но он не знает, что подо льдом два километра асфальта, через которые он никогда не пробьётся.
Листая ленту, он читает сообщение о том, что Фёдоров заболел в пути, бурчит себе под нос, что надо было шапку носить, пиздюку.
И улыбается.